+7 (499) 409-409-0
Капитаны: гонщики или круизеры
Оглавление: 
Спасите «Оскара»! Или путь на новый уровень

«...Учиться, учиться и учиться!»
В. И. Ульянов (Ленин)

Сколько нужно времени для того, чтобы на яхте поставить паруса в одиночку, стать на курс, выключить двигатель? А для того, чтобы одному убрать паруса?

Две минуты, всего-навсего.

 

О прошлом и настоящем
«Перестройка» открыла дверь в Европу, и бывший советский народ, брошенный партией и правительством на произвол судьбы, быстро понял, что если удалось заработать денег, отдыхать на море можно не только в частном секторе Алушты, сняв койку по соседству с вольером для нутрий, но и на Средиземноморье, взяв в аренду яхту. И даже не уважаемый «Картер 30», а умопомрачительный «Дюфур 37»! Всё оказалось чрезвычайно просто: договорился с греческой или турецкой чартерной компанией, заплатил денег, предъявил им удостоверение рулевого первого класса или диплом яхтенного капитана, украшенный золотым советским гербом, — и иди себе в море, на все четыре стороны! Никакого бюро райкома, никаких проблем с пограничниками! А в Турцию так и виза не нужна! Вот она, настоящая, пьянящая СВОБОДА!

 

Скоро многие страховые компании, работающие в сфере яхтенного чартера, поняли, что условия несколько изменились: рваные паруса, битые корпуса... Кроме аккуратных немцев, сидящих в маринах, если ветер переваливал отметку 20 узлов, появились безбашенные русские, которые в такой ветер даже и не думали брать рифы. Рулевой первого класса, артистично швартовавшийся в своём яхт-клубе под парусами, не всегда мог правильно подойти кормой к причалу и ошвартовать яхту, не снеся пары леерных стоек на соседних яхтах. Страховщики недобро посмотрели на своих клиентов, те задумались и поняли, что других документов русские им всё равно не покажут. Но деньги упускать не хочется, и компании стали дополнительно просить хотя бы документы, подтверждающие квалификацию старшего помощника (случаи, когда опьянённый свободой капитан не мог управлять яхтой, не были редкостью). Через некоторое время появилось требование иметь на борту человека, способного вести переговоры по рации на английском, так, чтобы и его понимали, и чтобы он понимал, что звучит в эфире.

Некоторые яхтсмены сообразили, что к чему, и поехали учиться яхтенному делу за границу. А поскольку в мире всего две развитые (и известные) системы яхтенного образования — английская RYA и американская IYT, стали учиться в школах, относящихся именно к этим системам.

Пришло понимание, что приобретёнными знаниями надо делиться. На родине стали появляться школы, ориентированные на «чартеристов» — людей, берущих напрокат яхты где-нибудь на Средиземноморье. Самые предприимчивые даже воспользовались чужими логотипами. Для убедительности. Получилось не очень. Скажем, RYA по-английски — это совсем не одно и тоже, что РЯА по-русски...

Система образования хороша тем, что имеет отработанную методику и стандарты преподавания. Любая школа держится на преподавателях. Хороший педагог является магнитом, притягивающим к себе учеников. Плохой — убивает школу.

Дискуссиями на тему выбора школы забиты интернетовские форумы. Единодушия — нет.

 

Пора учиться
Я брал яхты в чартер, предъявляя членскую карточку греческого «Offshore Sailing Club». Никаких проблем с этим документом не возникало у меня ни в Греции, ни в Хорватии, и, как я знаю, обладателям подобных карточек с удовольствием дают яхты и на Балеарах, и на Канарах, и в Турции, и в Таиланде.

 

Необходимость получить системное яхтенное образование была вызвана ощущением ущербности моего самообразования: мили — милями, опыт — опытом, но я понимал, что требуется весьма существенно подтянуть многие мои знания и навыки на необходимый для уверенного и безопасного плавания уровень в самых разных условиях и регионах. Незнание специфики плаванья в приливных водах не избавляет от самих приливов, неумение понятно объясниться по-английски не добавляет уверенности в ситуациях, когда требуется связаться по VHF с береговыми службами. Всё это, бесспорно, можно изучить, было бы время и желание. При катастрофической нехватке времени одного желания мало, всегда найдутся отговорки: причина, по которой сегодня невозможно было полчаса уделить английскому, конечно же, весьма уважительная (необходимо закончить начатую работу, сделать что-то неотложное по хозяйству. В какой-то момент я понял, что если не поставлю перед собой чёткую цель (сдача экзаменов в одной из школ, неважно, RYA или IYT) — ничего не изменится. Когда встретил на одной из яхтенных выставок своего старого знакомого по Русско-Эгейской регате- Алексея Панасенко, сомнения насчёт того, куда идти учиться — отпали. Алексей рассказал о Российской национальной ассоциации шкиперов (НАШ, или RAYS), и о школе при этой ассоциации.

Что нужно делать, если курс проложен на север, а «глаз» приближающегося циклона — примерно на пеленге 230 градусов? Правильно, наглухо рифиться и готовиться к худшему...

 

Бербот-шкипер
После недельной тренировки в марте на хорватской Адриатике боевой гоночный экипаж почти полным составом отправился учиться в школу RAYS, по программе Bareboat Skippers. Я принялся за литературу по подготовке яхтенных капитанов открытого моря (по классификации IYT — Master of Yachts 200 Tons Offshore). Времени на поездки в школу, как всегда, не хватало, надеялся подготовиться самостоятельно. Да и не так уж и много предстояло выучить, как казалось (если, конечно, не считать английский).

 

Все вечера и выходные отныне были посвящены учёбе. В автомобиле из магнитолы звучал текст из учебника по «морскому английскому». Сброс на воду собственной лодки откладывался на середину июля.

Приехав в НАШ (RAYS) проходить обучение и сдавать экзамен на радиооператора VHF, встретился с экипажем, сдававшим зачёт по навигации. От избытка знаний мозги у ребят кипели: они учились по интенсивной программе, а это был уже пятый день...

Тем не менее, «Навигацию» они сдали все.

С приятным удивлением встретился с членом моего экипажа с последней Русско-Эгейской регаты. Обнялись. Оказалось, он тоже учился в школе НАШ и приехал сдавать МППСС. Сдал!

 

Практика в Турции
Взлетев из вечернего прохладного июньского Внуково, самолёт через неполных три часа приземлился в жару турецкого Даламана. 35 градусов. Однако...

 

Практика начинается только завтра, поэтому провожу ночь в заранее забронированном отеле в пригороде Мармариса, в Ичмелере. Рано утром прощаюсь с супругой, которая остаётся в отеле, и на местной «маршрутке» добираюсь до Мармариса. Водитель прекрасно понял, что мне надо в марину, и, доехав до конечной остановки, приветливо показал рукой в сторону набережной, и, дескать, слегка за угол.

Был, судя по всему, турецкий военно-морской праздник, потому как турецкие моряки во всём белом стояли строем возле какого-то памятника, играл оркестр, и всю эту красоту охраняли толпы автоматчиков с очень непраздничными лицами.

Через километр пути по набережной я был уже насквозь мокрым от пота. До марины было ещё не близко.

«Bavaria 36 Cruiser» с названием «Auriga» обнаружилась на пирсе «К», что почти в самом дальнем краю немаленькой марины «Netsel», замкнувшей с востока набережную Мармариса. Все уже на борту, ждали только меня.

Знакомимся. Алексей нас представляет друг другу. Сергей, Владимир, Родион...

Первое впечатление от экипажа — хорошее.

Скидываю мокрую от пота одежду, залпом выпиваю бутылку воды...

Вскоре выходим из марины. Получаю от Алексея задание подготовить план перехода в местечко Чифлик. Идти недалеко, около 12 миль. Маршрут несложный, вдоль берега. Но мы учимся, поэтому делаю нормальную «прокладку», чтобы в любой момент можно было «определиться»: ищу понятные ориентиры, намечаю створы, «путевые точки»... Карты, циркуль, карандаш, «бретонский плоттер»... Никаких GPS!

Отход — тоже упражнение. Завожу двигатель, отдаю швартовы, вывожу лодку из марины. Коллеги по практике смирно сидят в кокпите и внимательно наблюдают за моими действиями, ещё более внимателен инструктор, Алексей. Немного нервничаю, но ошибок, по-моему, не делаю...

Какова точность определения позиции с помощью GPS? Высокая, около 10 метров. А с помощью ручного пеленгатора, бумажной карты и хорошего створа? Может оказаться вдвое точнее!..

12 миль — это всего 2 часа пути, занятые разговорами, вязанием узлов, обсервацией, повторением пройденного (на английском). Входим в бухту Чифлик, прикрытую от моря островком с симпатичным особнячком на северной стороне. В западной части бухты вижу какие-то мостки, к которым ошвартовано несколько яхт. Люди на мостках приветливо машут цветными флагами и энергично стегают морскую воду верёвками мурингов. Алексей помогает разобраться в ситуации, подсказывает, какой муринг выбрать.

Швартуюсь лагом к мосткам с плакатом «DENIZ restaurant». Плакат обещает всяческие радости типа воды, горячего душа и интернета, а также таинственный «electric сity». Надпись «Deep 6», скорее всего, относится к заливу, а не к ресторану.

Светящиеся от счастья турки заключают Алексея в объятия, называя его «brother Alex».

В бухте — клубный отель «Green Platan» и три заведения турецкого общепита. Заведения немножко странные: это необычный симбиоз таверны с марин-сервисом. Мостки-причалы построены хозяевами этих таверен, оборудованы мурингами, здесь можно подключиться к электричеству и заправиться водой. На берегу есть туалеты и душевые. Всё это — бесплатно. Точнее говоря, всё оплачивается в таверне: цены совсем не шуточные. Первый же совместный ужин обходится в 360 лир на шестерых. Неслабо. Это почти столько же долларов, с учётом чаевых... На шестерых — потому что к концу ужина появился ещё один наш коллега-студент, Алексей из Питера. Приехал прямо из аэропорта.

После ужина, впрочем, так же как и до него, — занятия. Учить есть чего: проблем с английским нет только у Алексея-инструктора, да у Влада. Зубрим английские термины из МППСС. Засыпаем далеко за полночь...

 

Man Over Board
Завтракаем в «Дэнизе». После завтрака — занятия, за тем же столом. Выпиваем огромное количество крохотных стаканчиков турецкого чая. Жарко! «Тэшекюр эдерим!» — замысловатое турецкое «спасибо».

 

С появлением ветра начинается практика. Инструктор назначает капитана на сегодня. Это — новенький, Лёша. Отход от причала — в одиночку. Затем по очереди отрабатываем швартовку кормой. Ветер дует сбоку, яхта остро реагирует на ветер. Привыкаем использовать заброс кормы. Интересно!

Безукоризненно швартуется только Сергей. Скандинавское спокойствие, отточенные движения.

Выходим из бухты в море. Постановка парусов в одиночку. На 16-узловом ветре — не самое простое занятие. Тем более, что на всё про всё — 2 минуты... Нужно успеть привести яхту носом к ветру, поставить грот, слегка увалиться, поставить геную, вернуть яхту на курс, заглушить двигатель, настроить паруса по курсу и по ветру. Бегать от штурвала к лебёдкам и обратно приходится быстро... Все укладываются в норматив, мне не хватает секунд десяти...

Алексей-инструктор тем временем готовит инвентарь для следующего упражнения: к шарообразному кранцу привязывается бухта швартового конца. «Оскар» — готов. А вот и ещё один! Начинаем отработку упражнения «Man Over Board» под парусами. По международному своду сигналов ситуация «Человек за бортом» обозначается желто-красным флагом, «О», или «Oscar». Всплеск за кормой, крик «Мэн овер борд!» — и мгновенно начинается операция спасения. Рулевой уваливается до бакштага, назначает «вотчера» — вахтенного, отслеживающего позицию МОБа, то бишь «Оскара», «кетчера» — «вылавливателя» конструкции из кранца и бухты верёвки, имитируется подача сигнала бедствия в эфир, понятное дело — по-английски. Поворот оверштаг — и бакштагом противоположного галса яхта выходит на подветренную по отношению к МОБу позицию. Энергичный привод к ветру, и яхта замирает с обезветренными парусами возле «Оскара». «Кэтчер» вытаскивает его отпорным крюком, по рации «передаётся» отмена сигнала бедствия, сообщается, что «hе is safe and sound»... Меняются роли, меняются курсы — не меняется результат: «человек за бортом» — спасён. Не всегда с первого раза, но это — детали...

«А теперь спасаем в одиночку!» — Алексей усложняет задание. «Яхт-мастер должен уметь спасти человека, даже если он остался один на борту!».

Для того, чтобы спасать в одиночку, надо иметь много здоровья. Когда очередь дошла до меня, я понял, что зря перед практикой хотя бы с месяц не походил в тренажёрный зал. Всплеск — крик «Man over board!» — бакштаг — потравить шкоты — поворот оверштаг — прыжок к лебёдкам — набить шкоты — завершение поворота — сбросить наветренный — выбрать и набить подветренный шкот генуи — прыжок к штурвалу — привестись — прыжок к лебёдкам — набить шкоты — левентик — отпорный крюк в руки — «Оскар» на борту... «safe and sound»...

На второй попытке я понял ещё одну важную вещь: «Не все йогурты одинаково полезны!»: обувь на яхте должна быть с нескользкой подошвой и достаточно твёрдым носком. Мои любимые сёрфинговые тапочки оказались никуда не годной обувью для спасения «человека за бортом»: на очередном прыжке от штурвала к лебёдкам я лихо отрываю ноготь большого пальца левой ноги, ударившись обо что-то твёрдое... Искры из глаз, дикая боль, остановившееся дыхание... Сил крутить лебёдку — нет... С недобитыми парусами не могу вывести яхту в нужную точку, «Оскар» продолжает ждать помощи, болтаясь на волне... Я проигрываю в борьбе с болью.

За штурвалом меня меняет Род, «спасает» МОБа... затем — Влад, Сергей, Лёша... Из последних сил, но — «спасают»...

Пытаюсь отдышаться... задаю себе вопрос: «Зачем я здесь? Какой я „яхтмастер“, если не смог „спасти“ „Оскара“? Почему я надел эти дурацкие тапочки?»...

Лёша приводит «Ауригу» к хрупкому причалу «Дэниза». Ужин, «Тэшекюр эдерим», занятия за полночь... Как много нужно ещё запомнить! Кажется, что Влад знает всё...

С наступлением темноты становится чуть прохладнее, но всё равно очень жарко! И Влад, и я устраиваемся спать в кокпите. По мере того, как остывает суша, усиливается ветерок, падающий сверху, с горы. «Катабатический» — мне теперь известно название подобных ветров. После двух часов ночи он крепчает узлов до двадцати с небольшим, судя по негромкому свисту в рангоуте. Успокаивается он только к рассвету...

Какой манёвр вы должны совершить, чтобы избежать столкновения с судном, обязанным уступить вам дорогу, но не предпринимающим никаких манёвров, а дистанция становится критической? Совершенно правильно: такой манёвр, который делает пересечение курсов невозможным, даже если «уступающее» судно вдруг начнёт маневрировать.

 

На утро следующего дня
Утро начинается в турецком заведении. Омлет, айран, чай в огромных количествах...После завтрака — теория, решение задачек по приливам-отливам, затем — практические занятия по схеме, становящейся привычной: вначале — упражнения по швартовке, или, как теперь говорят выпускники коммерческих яхт-школ, по «парковке», затем — выход в море и до изнеможения отработка постановки и уборки парусов, подход к бую, спасение «МОВа» под мотором и под парусами...

 

Быстро пришло понимание, что реально спасать в одиночку возможно, лишь положив яхту в дрейф. Задача стала решаться сильно проще! Вызывает сомнения девиация компаса яхты. Проводим свои замеры: спускаем на воду «тузик» с одним алюминиевым веслом, в лодку садится Сергей с ручным пелентатором «Аурига» через 45-градусный угловой интервал двигается строго на «тузик», и в таблицу записываются . данные яхтенного компаса и пеленгатора. Через 8 таких заходов таблица заполнена, девиация не превышает 2 градусов!

В предпоследний день практики перед выходом в море пересаживаемся на «Jeanneau» с нормальным гротом, с латами. Тренируем постановку грота, взятие и отдачу рифов. На время, до автоматизма. Тренируемся почти до заката.

Вести лодку в бухту достаётся мне. Захожу, разворачиваю лодку, начинаю двигаться кормой к причалу. Бухту заполняют беспокойные крики. Остро реагирует Алексей: «Куда?»

И действительно, я чуть не промахнулся! Турки из «DENIZ?а» смотрят на нас с ошеломлённым удивлением, турки из соседнего заведения чуть не теряют верёвки мурингов от удивления счастливого: такого тут никогда ещё не было, чтобы яхта утром отчалила от одного причала, а вечером ошвартовалась на другом!

Удивительная нация! В прошлом — нация воинов, завоевавшая пол-Европы, сейчас завоёвывает Европу своим гостеприимством. Более всех оставляют в Турции денег, конечно же, немцы. Впрочем, туристов из России тоже немало. Не это главное. Важно то, что турки с удовольствием занимаются туристическим бизнесом, умеют изобразить искреннюю, чистую и бескорыстную любовь к клиенту, кажется, они готовы сделать невозможное, лишь бы клиенту было приятно...И они искренне не могут понять, как это возможно, «после того, что между нами было», то есть после «акта взаимной любви» в виде выпитого стаканчика чая, пить чай в соседнем ресторанчике! Предательство! Измена! Степень разочарования невозможно описать.

Срочно исправляю ошибку: описав дугу у причала соседей, подвожу лодку к «нашему». Потрясённые, ещё ни пришедшие в себя «наши» турки молча передают верёвку от «мертвяка», молча уходят...

После ужина — очередной «мозговой штурм», точнее, коллективная зубрёжка английских терминов, сопряжённая с запоминанием сигналов, знаков, огней и пр. Самый неугомонный — Род. Он вгрызается в эти морские знания с энергией и целеустремлённостью молодого бультерьера. Предмет он знает увереннее, чем я. Эх, и почему я не прошёл береговой курс вместе с этими ребятами раньше, зимой?!..

Как психологическую разгрузку вечерами используем вязание узлов. «Обязательных» узлов — шесть. Развлекаемся завязыванием беседочного узла разными способами (я знаю 4 способа), «обмениваемся» любимыми узлами.

 

Последнее утро в Чифлике
Последнее утро в Чифлике. После завтрака — атака на темы, «не отскакивающие от зубов». Больше всех нервничает преподаватель. Пора двигаться в сторону Мармариса. Мне опять достаётся роль капитана. Готовлю план перехода.

 

Алексей тепло прощается с гостеприимными хозяевами «Дениза». «Тэшекюр эдерим!»

По пути Алексей устраивает урок-соревнование: надо определиться на месте с помощью ручного пеленгатора и карты, а второй части экипажа — с помощью радара. Пеленгатор победил.

После прихода в мармарисскую Нетсел-марину Алексей связывается с экзаменатором от IYT. Это — известнейший Джим Гокова. В Мармарисе у него своя школа, и многие российские капитана проходили в ней обучение, многие известные яхтсмены вместе с ним гонялись на знаменитых «Мармариских неделях». Джим предлагает завтра вместо практического экзамена поучаствовать с ним в регате. Вот это повезло! Поучиться у многократного победителя всевозможных регат, да на его замечательной лодке (что вполне возможно!) — о таком я даже и не мечтал! После ужина — завершающий «теоретический штурм».

После «штурма» пытаюсь заснуть. Получается плохо.

Есть ощущение, что теорию — завалю. Слишком много проблем с английским!

Идём завтракать в ресторан марины, где Алексей договорился о предварительной встрече с Джимом. Нервный завтрак. Появляется Алексей, встретившийся с Джимом в дальнем углу ресторана. Объявляет, что экзамен будет здесь и сейчас. Вот и всё... «...Недолго музыка играла». Собственно, а что я так переживаю? Ну, не сдам, и что? Мне яхту в чартер не дадут? Как давали, так и давать будут. За эту неделю я узнал немало, научился многому. А, понятно: «Я — могу!» ... «Не сдать — стыдно!»... Успокойся, старик! Ну, не сдашь, ничего же катастрофического не случится!

Пока я себя уговариваю, от столика Джима возвращается первый из нас, Влад. Как всегда, благодушно-спокойный. «Ну, как?» «Нормально, сдал». Никто и не сомневался, что Влад сдаст. Он успевает быстро рассказать о вопросах Джима, делаю выводы, но уже на ходу — моя очередь.

Джим, — высокий дядька лет шестидесяти, с нетипично турецкой внешностью, напоминавший скорее пожилого англичанина, оказался не злобным экзаменатором-формалистом, а умным и доброжелательным старшим товарищем. Внимательно изучив сведения о моих прошлых парусных походах, быстро посчитав пройденные мили, он начинает задавать вопросы из разных тем. Скоро понимает, что с языком у меня — проблемы, больше рисует. Но даже здесь не обхожусь без небольшого конфуза: увидев два чёрных треугольника, соединённых вершинами, говорю, что это — западный кардинальный знак. Джим имел в виду судно, занятое ловлей рыбы...

Тем не менее, несмотря на конфузы, получаю от Джима заветное «pass» и рукопожатие. В счастливом шоке возвращаюсь к нашим навстречу уже поднимается следующий. «Как?» «Сдал»... Рассказываю, какие были вопросы, говорю о своих ошибках... Замечаю, что больше всех нервничает Алексей. Ещё бы, он сдаёт сегодня гораздо более трудный экзамен, чем мы. Это первый выпуск его школы, и каждая наша удача или неудача — это плюс или минус ему как преподавателю...

«Что, сдал?» «А как же!». Следующий — пошел!

Сдали все, кроме Лёши из Питера. Впрочем, Джим не вычеркнул его из списка претендентов, дал шанс проявить себя на практическом экзамене, и если всё будет в порядке — будет вторая попытка.

 

Экзамен на «Ауриге»
Как нам уже стало понятно, никакой регаты сегодня не будет. Сдаём практику на нашей «Ауриге».

 

Джим приходит на яхту в сопровождении двух молоденьких турчанок. Естественно, спросил разрешения — так кто ж ему откажет?! Располагаются внизу, мило беседуют на своём очень мелодичном языке, отказываются от предложенных спас-жилетов, запоминая, правда, где те лежат.

За штурвалом — Влад. Экипаж изображает кипучую деятельность по проверке и подготовке яхты к выходу: ремень генератора натянут как надо, вентили перекрыты, приборы включены, люки задраены... Влад принимает от нас доклады, заводит двигатель. Джим на секунду выглядывает в кокпит, но мы прекрасно понимаем, что он контролирует отдачу швартовых и действия рулевого и команды.

Выходим из марины. Джим со спутницами поднимается наверх, негоромко продолжая беседу. Наблюдает за постановкой парусов. Всё выполнено безукоризненно.

Джим просит взять курс на Ичмелер. Поворачиваем. Щебет турчанок. Страшная жара. Через пол-мили Джим просит положить лодку в дрейф. Влад легко это делает. Заминка на гроте, но вот и он потравлен, лодка — в дрейфе. Джим одобрительно кивает головой, проверяя положение штурвала.

Быстро мастерю «Оскара» из кранца и веревочной бухты. Джим благодарит и швыряет его за борт. «Мэн овер борд!» — мгновенно реагирует экипаж. Род начинает имитировать подачу «дистресс сигнала», Джим похлопывает Рода по плечу, дескать, молодец, я оценил, больше не надо, «я уже сам передал». Два поворота, левентик — и «Оскар» спасён. Джим благодарит Влада, просит встать к штурвалу меня.

Прекрасная парусная погода: ветерок слегка за 20 узлов, волн — нет. Я тоже не волнуюсь. Послушная «Bavaria 36 Cruiser» вовремя замирает в дрейфе (Джим проверяет положение штурвала). «Мэн овер борд» — и «Оскар» подобран за пол-минуты. За штурвал становится Род. Все манёвры, движения — правильные и быстрые, только от волнения путает команды по-английски. Экипаж тихо подсказывает ему: «Молчи...», и делает то, что надо делать. Джим деликатно изображает, что не слышит команд, отмечая только верные действия рулевого и экипажа.

Разворачиваемся, идём в Мармарис. Джим примечает, как мы убираем шкоты, как вяжем кранцы... Влад подводит яхту к пирсу, что возле заправки, правым бортом, мягко останавливает, и мы швартуемся лагом. Класс! Джим благодарит нас и просит пригласить вторую часть группы, то есть Сергея и Лёшу. Алексей заходит на борт «Ауриги» вместе с ними, и яхта уходит от причала.

Ждём всё в том же ресторане. Время тянется как резина... Наконец-то появляются наши товарищи. «Как?»

Сергей, разумеется, сдал. Никто и не сомневался. Лёша — завалил экзамен. Вероятно, волновался он гораздо больше Рода, и не смог сделать то, что без всяких проблем и не один раз делал на тренировках... Досадно!...

Подходит Джим с нашими бумагами. По очереди зачитывает наши имена, коротко комментирует наши знания и умения. Мне сказал, что мои «руки гораздо лучше, чем моя голова». И на том спасибо. Поздравляет со сдачей экзамена. Открываю папку. Приятно прочесть «Very good practice» и рядом — подпись Джима.

Джим еще раз поздравляет всех, приглашает сегодня к себе в гости, прощается.

Дикое напряжение последней недели начинает потихоньку спадать. До вечера ещё есть время, и ребята едут в местный хамам — турецкую баню. Мне пока ещё нельзя мочить мой несчастный ноготь, остаюсь на лодке.

Жарко! В кокпите потягиваю холодное пиво из баночки, рассылаю друзьям эсэмэски... Хорошо!

Школа Джима (вернее, его дом) оказалась довольно далеко от Мармариса, Посмотрели учебные помещения, полюбовались пособиями и, конечно же, кубками за многочисленные победы. Джим угостил нас потрясающе вкусным сибасом, запечённым в соли. Впервые за практику сфотографировались всем экипажем, фотография с Джимом на память...

Джим сам довёз нас до яхты на своём минивэне. Вроде бы традиционный обмен любезностями при прощании, но всё говорится очень искренне. Потрясающий мужик! Точнее, джентльмен.

Счастливый народ направляется в город, хочется продолжить веселье. Мне с моей ногой — не до дискотек, остаюсь на яхте. Впрочем, я совершенно счастлив и без танцев!

Рад за себя, рад за товарищей, рад за Алексея, за его школу. Рад тому, что узнал много нового для себя, многому научился. Одно только спасение в одиночку «Оскара» чего стоит!

На какой срок даётся эта самая профессиональная лицензия Master of Yachts 200 Tons Offshore? На 5 лет? Что ж, есть шанс выучить английский!

Александр Долинин.
Одинцово, июль 2008 года