Год назад команда почти в этом же составе завершила здесь свой переход вдоль северного побережья Европы. 35-и футовая красавица «Натали» построенная во Франции по проекту J109 дожидалась нас после зимней стоянки длинною в год. В прошлом году мы с трудом нашли для нее местечко, исколесив все восточное побережье от Мандала до Осло. Мы искали теплый ангар, а нам предлагали или стоянку на суше под открытым небом или на плаву, что вызывало беспокойство хозяина за сохранность гелькота и пластика. В конце концов, единственным приемлемым вариантом оказался ботъярд Holmen в Рисоре, куда нас случайно и прибило зыбью с расшалившегося Скагеррака. За 4 тысячи евро мы договорились на годовое хранение в ангаре включая подъем, снятие мачты, сервис двигателя и чистку двигателя. Хозяин верфи по имени Кай обещал включать подогреватель и заряжать периодически батареи в зимнее время. Мы договорились, что Кай будет периодически информировать нас о самочувствии нашей малышки. Надо сказать, что потомки викингов не отличаются многословием и в течение всего года с прошлого лета мы располагали весьма скупой информацией о том, что происходит. Сейчас мы с некоторым волнением преодолевали последние километры пути, гадая, в каком состоянии мы найдем свою красавицу...

Рисор встретил нас перекрытыми улицами — полным ходом шла подготовка городка к какому-то празднику. И нам пришлось искать объездную дорогу, чтобы добраться до верфи. Как потом мы выяснили, мы вновь попали на ежегодный фестиваль деревянных судов в Рисоре. Мы сразу увидели «Натали», нетерпеливо покачивающуюся у причала верфи. Мы недоверчиво осмотрели корпус с наружи, но нашли лишь небольшой скол гелькота на форштевне. Яхта была не закрыта, ключи мы нашли в штурманском столе. Запах пластика не выветрился за прошедший год. В салоне царил рабочий беспорядок — диванные подушки были вертикально расставлены, в трюме я обнаружил с полведра пресной воды. Очевидно, что салон слегка залило водой, пока работники установили и герметизировали мачту. Батареи оказались на грани разрядки (всего 11.5 вольт). На этом первичный перечень наших претензий был исчерпан. Вечер мы посвятили уборке внутреннего пространства, заново обживая яхту после годовой разлуки.

Вечером я с Леной делаем вылазку за черешней к примеченному еще с прошлого года дереву. Черешня черного-фиолетового цвета, сладкая настолько, что, похоже, сахар не нужен, чтобы приготовить из нее варенье. Очевидно, солнца здесь в достатке, раз черешня такая ядреная.

Еще раз осматривая такелаж, Юра обнаруживает незатянутые контрагайки на талрепах вант. Я повторно внимательно осматриваю каждую деталь рангоута и в изумлении замираю, уткнувшись взглядом в незашплинтованный палец фиксирующий штаг! Зашплинтовав крепление штага, от души затянув и застраховав скотчем все контрагайки талрепов, мы поднимаем Юру к топу мачты второй раз за день, чтобы убедиться, что там не кроется еще какой-нибудь сюрприз. На ветроуказатель соседней мачты тем временем взгромоздилась внушительных размеров ворона, внимательно наблюдая за нашими действиями и истерично переругиваясь с обеспокоенным хозяином ветроуказателя.

Отдраивая щетками и губками с мылом палубу, мы недоумеваем, откуда столько сажи и копоти на нашей палубе и бортах. Разгадку нам дает хозяин катерка по соседству: «Строение рядышком с ангаром горело два дня до нашего приезда» — рассказывает он нам, — теперь все понятно, а то мы было решили, что ангар отапливался углем.

01.08.08 Ризор-Арендал. 23 морские мили. Более половины пути проходит открытым простором моря. Погода явно нас балует. Летим 5-7 узлов в галфинд на восточном бризе. Кожа лица не ощущает мягкого ветра, движение яхты настолько незаметно и плавно, что я не раз проверил, используя спутниковый навигатор, не врет ли нам лаг.

Выход из Ризора 11-30, встречаем регату деревянных парусников, возвращающуюся в бухту.

Великолепный бейдевинд, огибаем знак и ложимся в галфинд, 7-10 узлов ветер, идем 6 узлов, лодка бесшумно скользит вдоль покрытых соснами берегов. Солнце слепит, чувствую, как кожа лица горит под нещадным ультрафиолетом. На подходах к Арендалу переходим на двигатель.

У городской набережной пришвартованы несколько крупных деревянных парусников, очевидно глядя на которые местные умельцы черпают вдохновение. На колонне фигура изображающая девушку, подымающую к закатному солнцу фрегат (еще не помещенный в бутылку). Мы нарезаем пару кругов около входа в марину, выбирая место для ночной стоянки. Как и в большинстве мест восточного побережья швартовка осуществляется лагом к основному пирсу либо к плавучим понтонам-отсекам на одну две яхты. Сам подход трудностей не вызывает, но после этого команде нужно пошевеливаться, выпрыгивая на поплавки и понтон со швартовыми в руках.

Как и везде в Норвегии и мы, к сожалению, к этому уже привыкли, не принято принимать швартовые у швартующейся яхты. Сотрудников на причале не видно и, заметив даму с собачкой (вернее мадам с внушительных размером ризеншнауцером), спрашиваем, где здесь платят за стоянку. Она показывает в сторону безмолвного автомата на автомобильной стоянке. Вот так бездушно и рационально устроен сервис в Норвегии, даже прохладное отношение работников хорватских марин выглядит жарким гостеприимством по сравнению с этим куском железа. Суем туда Юрину кредитку так и сяк, тыкаем разные кнопки меню на Норвежском. В конце концов получили таки тикет на 2 «тимера» (так и не поняли что это значит), который Лена гордо налепила на рэлинг. Сколько с Юры сняли денег мы так и не поняли. Городок нетипично для Норвегии грязный. Пока мы ужинаем в ресторанчике, молодежь в баре напротив достаточно шумно употребляет напитки и пиво.

Интернет в марине бесплатный. На сегодня имя и пароль : «arendal/pollen», если кому пригодится. Душевые, как и везде по Норвегии закрываются рано — около восьми вечера, что провоцирует очереди при пустых вобщем-то гостевых причалах. Стоимость удовольствия 30-35 крон за 5 минут. Что до меня, то я неплохо обхожусь шлангом на причале.

Ночью пошел сильный дождь, затем мачту начало трясти и кренить яхту порывами ветра, к утру крен пошел в другую сторону. Под утро на соседнее место пришвартовалась Голландская яхта, о чем мне доложили Юра с Сергеем. Я спросонок ляпнул, что в этих краях просто так по ночам не шляются — видимо ребят просто сорвало с якоря. Как выяснилось позже — я был прав. Нос 45 футового Океаниса был как будто обработан рашпилем, хозяин яхты сообщил нам, что ночью их сорвало с якоря и понесло на камни. Как водится в подобных ситуациях, на винт намотался якорный конец. Лично мне не по себе при одной мысли о том, как он нырял под яхту, срезая с винта канат, пока его лодку долбило волной и ветром о камни и все это в темноте и в холодной воде.

Прогноз погоды, к сожалению, оправдался: ветер развернулся за ночь, и теперь он дует вдоль побережья аккуратно в лицо со скоростью 15-20 узлов. До Лиллисанда нам нужно пройти миль 10 открытого пространства, где мы потихоньку гребемся против волны со скоростью 3-4 узла. Встречные яхты следуют теми же каналами что и мы, несмотря на видимый морской простор, все жмутся в фарватеры, разглядеть которые на карте порой сложнее чем в реальных условиях моря. Норвежцы довольно аккуратны в содержании знаков, многие из которых, кстати, были установлены много лет до принятия стандартов IALA. На вершинах латеральных знаков Норвежцы устанавливали фигуру в форме флажка, который смотрит в сторону судоходного канала. Далее все просто, встречаешь такой знак и обходишь его со стороны этого флажка. Это уже после в соответствии со стандартами IALA стали появляться на этих знаках красные и зеленые, световозвращающие полоски, хотя, как выясняется, толку в них не много. Имеющиеся здесь в продажи карты серии BATSPORTKART- U, несмотря на то что достаточно подробны, не вмещают того обилия информации, которое предоставляет природа в виде островов, проливов, островков, камней и булыжников. Наверное, первой мыслью большинства, увидевшего эту карту впервые: «здесь не пройти!» Но что удивительно, после того как вы, исходя из соображений здравого смысла, все же проложите на карте маршрут, вы скорее всего обнаружите, возле проведенной вами линии мелкие значки навигационных знаков, призванных облегчить вашу навигацию и что самое удивительное, выйдя в море, вы все их найдете на местах. Тем не менее, аккуратно проложенный маршрут от Арендала до Лилесанда содержит около 30 путевых точек. Для упрощения процедуры составления навигационного плана, можно порекомендовать Blue Chart Atlantic — я множество раз убедился в его полной адекватности и идентичности местным картам в условиях Норвегии. Я прокладываю маршрут в Map Source, а затем закачиваю точки и маршрут в карманный навигатор. Далее карманный навигатор используется в качестве умного блокнота в режиме шоссе.

Мы гуляем в закатных лучах, созерцая простые, но опрятные домики обитателей Лиллисанда. Кстати говоря, цвет домов в Норвегии — не совсем личное дело его хозяина. Исторически сложилось, что хозяин дома берет разрешение у городских властей на покраску своего дома. От цвета будет зависеть налог на дом. Самый дорогой цвет — белый, самый дешевый — коричневый. Интересно, что движет людей платить больше, украшая город за свой счет нехитрым разнообразием оттенков. Может, действительно, красная черепица на фоне белых стен выглядит очень привлекательно?

Маленький городок наэлектризован субботней лихорадкой. Викинги повеселиться не дураки! В барах и пабах нарастает оживленный гул голосов и смех, на соседних лодках гуляние, молодежь на баркасе периодически врубает музыку на всю катушку... с тем и засыпаем. Утром по марине помимо пивных банок и бутылок плавает чья-то причальная тумба и кроссовки. На деревянной лодочке напротив я вижу молодого человека, сидящего в позе созревшего баклажана, — именно в этой позе я видел его перед сном вчера вечером. Его нелегкий сон охраняет огромная немецкая овчарка, которая выбирается на нос лодочки, с надеждой смотря на нас и тихонько поскуливая.

Водный путь петляет, то расширяясь, то сужаясь до 10 метров в ширину и 4 метров в глубину. Глядя на карту и взирая на узкую извилистую полоску воды, невольно возкликаешь: «это дорога для каяка, а не для яхты!»

Тем не менее, яхт здесь много, идущих, на встречу, следующих за нами, ошвартованных к причалу около живописного коттеджа или просто к камням. На этом участке мы проходим под мостом и под ЛЭП, высота которых 19 метров. Причалы на протяжении всего пути — частные. Лодки частные.

За все это время мы не видели ни одной чартерной яхты. Очевидно, норвеги руководствуются по жизни простым детсадовским принципом: «свое надо иметь!»

Правда, они при этом не добавят «понаехали!».

На протяжении всего пути установлены таблички ограничивающие скорость до 5 узлов. Две трети моторных яхт их игнорируют, глиссируя узким путем и разгоняя волну в замкнутом водном пространстве.

За два дня Норвегии я сгорел, как не сгорал за весь переход из Таиланда во Вьетнам и месяц Турции вдобавок! Пришлось смазать лицо защитным кремом и надеть солнцезащитные очки.

Именно в этих местах отдыхают сами Норвеги, оставляя наслаждаться северными прелестями фьордов туристам! Надо полагать, что сняв домик в Блиндлее с причалом и моторным катерком на пару недель в летнее время, вы получите незабываемые каникулы в этом Норвежском раю. Главное, чтобы повезло с погодой. А нам, очевидно, пока что везет!

Таксист, отвезший нас на батарею, не забрал нас с поля брани. Мы спустились к перекрестку дорог и около часа безрезультатно пытались что-нибудь застопить. Норвеги гордо ехали мимо в своих автомобилях: «Свое надо иметь!»

Стоянка в марине Кристиансанда обошлась 110 крон, в душ мы так и не попали, Интернет здесь платный. Сам город считается крупнейшим прибрежным городом на восточном побережье Норвегии. Кафедрал ведет свое исчисление от 1884 года. Думаю, этими же датами можно датировать и старинную мостовую на центральной площади и вековые каштаны вокруг кафедрала. В кафедрале проходят органные концерты. В городе много фонтанов. По возвращении мы переставились с внешнего причала в глубину марины, чтобы меньше дергало волной. Юра, правда, предостерегал, что Норвеги могут опять начать гулять как накануне, но на это раз обошлось. Рядом с нами ошвартовалась голландская яхточка футов 28 с соответствующим названием Yellow Bird. Пожилой голландец руководил действиями своей душевнобольной супруги, надо сказать, ему это почти удавалось, очевидно, что будь он один — швартовка шла бы более спокойно и предсказуемо.

Наутро залил дождь. Лена возглавила экспедицию по местным магазинам в поисках съестного. Это ей в очередной раз удалось. Всякий раз, глядя на охапку пакетов, я удивляюсь вопросом: «Как мы все это умудряемся съедать? А если не умудряемся, то, как наша малышка „Натали“ вмещает все эти груды продуктов?!» Мы промокли до нитки, несколько раз забегая в одежные магазины, что бы переждать приступы дождя.

В Кристиансанде мы, наконец-то, решили газовый вопрос. За время нашего прошлогоднего путешествия у нас осталось чуть-чуть газа в одном баллоне. Всякий раз, когда мы вступали в контакт с местными жителями и пришельцами мы задавали им один и тот же вопрос: где мы можем пополнить свои запасы газа? На заправке — отвечали аборигены. В Голландии — советовали пришельцы. Несмотря на соблазн мотнуться через Скагеррак и обратно за 4 литрами жидкого пропана, мы упрямо продолжали свои социологические исследования, принимающие уже какой-то ритуальный оттенок ввиду стремительно убывающих запасов голубого топлива. Вопрос про газ звучал для нас примерно как вопрос про табак в фильме «Мертвец». Но выходные закончились, и я добрался до магазина REMO1000(тысяча мелочей) и там купил норвежский газ в родном баллоне и редуктор к баллону, и, о чудо, штуцер шланга подошел к редуктору! Апгрэйд обошелся нам всего в 850 крон!

Недалеко от последнего моста на выходе из извилистого фьорда, зеленая марка стоит вплотную к правому берегу, оставляя для прохода 7-8 метров между маркой и гладким белым камнем на берегу, все остальное пространство более 100 метров слева от знака — сплошная мель. Ширина фарватера заведомо менее точности прибора то есть навигатор не подскажет, по какому борту оставить коварный знак. Я чуть было не попался здесь на пути в Кристиансанд, ну а Юра уже было занес руку, чтобы принять ближе к центру канала на обратном пути.

Мандал — первый Норвежский город, с которого начался наш путь по Норвегии в прошлом году. Все мы сохранили трепетное отношение к этому местечку, где мы отстаивались несколько дней, пока злобный пес Скагеррак ревел и рычал по другую сторону мыса.

Город расположен в устье горной реки. Если непогода заперла здесь на пару дней — можете взять каяк или арендовать мотбот с водителем, чтобы отправиться вверх по перекатам на рыбалку на лосося или форель. В парке к западу от города мы общались с оленями, парк выходит к просторному песчаному пляжу, где купается местная детвора. Подход к Мандалу с Юга охраняют скалы и камни. На подводных банках волна может принимать угрожающую высоту в западные и юго-западные ветра.

Как и большинство Норвежских городов, Мандал состоит из 2-3 этажных игрушечных домиков обшитых сайдингом стандартных окрасок: белый, рыжий, голубой. По тропинке из центра города можно подняться на холм с продуваемой ветрами беседкой, чтобы насладиться видом городка, раскинувшегося между сосновых лесов. Мы попали сюда после техногенного кошмара северной Европы, надо ли сомневаться, что все мы влюбились в этот городок и в Норвегию заодно!

После сауны Лена организует праздничный ужин — малышке Натали стукнуло 1000 миль. Первая тысяча миль за кормой и много тысяч миль счастливых плаваний впереди!

Скагеррак встречает нас кротким молчанием. Покатая мягкая волна идет с юго-запада, ветер 0-5 узла. Мы срезаем около пяти миль пути, проводя яхту ближе к легендарному мысу Линдеснесс. Этот маяк пользуется у рыбаков дурной славой по причине опасных волн образующихся на подводных банках даже в относительно умеренную погоду. Сегодня вода — как масло, и мы ведем яхту поверх 10 метровых банок, срезая путь. Лена и Сергей опять пытаются загорать, но за Линдеснессом появляется ветерок, мы ставим грот и стаксель — можно идти в крутой бейдевинд. Я пробую заглушить двигатель, но скорость в 4 узла не оставляет нам шансов прийти засветло и мы тарахтим двигателем помогая ветру делая в среднем 6,5-7 узлов. В районе Фарсунда море делает острую рябь, которая резко бьет в борта и в нос яхты. Ветер поднимается до 15- 20 все так же прижимаясь к острому бейдевинду, я даже подумываю взять рифы, но мыс пройден, и ветер падает до 5-7 узлов. Береговая линия — высокие отвесные скалы, нарядно сверкает на солнце в разрывах островов. Облака жмутся к поверхности моря, над складками скал — свинцовая мгла — дождевые туманы здесь просто живут.

На входе в фьорд Эгерсунда мы проходим 4 полосы запахов. Первый и самый сильный аромат, который дал нам понять, что мы подходим — аромат навоза, какой витает и на наших фермах. Настоянный на соленом воздухе, этот деревенский аромат звучал сладкой музыкой для наших обветренных и обугленных северным ультрафиолетом носов. Затем воронка берегов начала сужаться. Хвойные леса отражались в зеленовато-черной глади фьорда. Запах сырой хвои поглотил аромат ферм. После 40 метровой ЛЭП узкий проход расширяется, открывая взгляду индустриальную панораму причалов и рыбоперерабатывающих заводов, причудливо вписанных в скалы и леса. От протеиновой фабрики тянуло специфическим запахом, в котором слегка угадывалось морское происхождения протеина, по мере продвижения вглубь бухты этот рыбно-химический аромат сменился запахом очага. Так приятно может пахнуть лишь костер в дождливом лесу или дымок из печной трубы. Мы без труда находим место в уютной марине. Первый раз за все путешествие по Норвегии соседи помогли нам, приняв швартовы. Стоянка обошлась в 110 крон. Интернет, как и в Мандале — свободный.

На выходе из Эгерсунда на камне стоит в призывной позе каменная девушка, несмотря на промозглую погоду абсолютно голая, если не считать туфель на высокой шпильке. Мы проходим мимо нее, уходя на север северным фарватером, ведущим в открытое море.

Южный ветер принес хмарь и дожди. Моросить стало почти сразу после того как мы выбрались в море. Ветер задул 15-20 узлов, и мы мягко понеслись на север подгоняемые волной заходящей с кормы. От Эгерсунда до Танангера пейзаж напоминает южное английское побережье. Во всяком случае, какие либо отличия разглядеть мешала плотная пелена дождя-тумана неотделимого более от свинцовой беспросветности небес. Запах навоза сопровождал нас в течение всего этого участка нашего путешествия. Не выдержав этой напасти (имеется в виду бесконечного дождя), команда спряталась в салоне. Оставив меня наслаждаться скольжением яхты с гребней попутных волн.

В Ставангер мы решили не заходить, чтобы избежать лишнего крюка. Хорошо закрытая бухта Танангера выглядела достаточно привлекательным вариантом для короткой остановки на отдых.

Заход с юго-запада в бухту Танангера может составить серьезные проблемы при свежих южных ветрах — перепад глубин и наличие подводных банок приводят к нешуточным «турбуленциям», о чем предупреждают все местные карты и путеводитель. В нашем случае никаких проблем не возникло и мы, обогнув все знаки, пробрались в бухту Танангера. Все навигационные знаки, как они показаны на карте налицо, только вот в такую морось, чтобы их разглядеть, нужно знать, куда смотреть. В этом конечно неплохо помогает карманный GPS.

Кажется, Лена сварила борщ, пока мы штормовали в открытом море! Как тебе это удается, Лена?

Мы пользуемся на яхте скороваркой. Преимущества скороварки перед обычной кастрюлей очевидны, даже свалившись на волне с плиты, скороварка не ошпарит никого кипятком, приготовление пищи сводится к минимуму: закинул в скороварку компоненты будущего борща, залил водой, довел до кипения и выключил газ. Через 15 минут все дойдет до готовности без вашего внимания и участия. Но это теория. А на практике попробуйте приготовить такой вкусный борщ, который мы ели сразу после швартовки в Танангере.

На причале рыбаки достают со дна камбалу. Именно так выглядит процесс рыбалки — опустил крючок в воду, достал камбалу, снял с крючка, поменял наживку, опустил крючок в воду... Прочую рыбу они, отцепив небрежным пинком, провожают обратно в воду.

Туалет и душ в небольшом домике на берегу. Строение совсем свежее — пахнет сосновой доской.

Где заплатить за марину, нашли не сразу. Возвращаясь с прогулки по берегу, я вычитал на столбе, что платить нужно на ресепшене отеля, строения которого находятся на другом берегу бухточки. Беспроводные сети, хотя и обнаруживаются компьютером, подключиться не получается. Мы с Леной отправились в отель искать Интернета, а заодно и стоянку проплатить. За стойкой оказалась русская девушка. Мы выяснили, что в Танангере смотреть нечего. Она подтвердила нашу гипотезу, что до нас здесь русских не было. «На машинах иногда доезжают, а на яхте вы первые» — сказала она и мы довольные побежали на яхту сообщить ребятам эту новость, но прогноз погоды сперва посмотреть все же не забыли. Согласно прогнозу, ветер должен опять смениться на северный, усиливающийся со второй половины дня. Оставшийся нам кусочек открытого моря, после которого можно будет идти на север внутренними путями вызывал у меня определенные опасения, так как был особенно помечен на карте как участок опасных волн. Что бы проскочить этот сомнительный участок до усиления ветра мы решили стартовать в 6 утра. Я провозился над планом завтрашнего перехода до 3 ночи. Перед сном я, высунувшись в кокпит, созерцал фантастическую картину городка нахохлившегося в желтом свете фонарей под серебрянной бахромой дождя. Весь мир как будто состоял из бесчисленного скопления дождевых капелек и был ограничен колпаком призрачного свечения фонарей. Наша аппаратура была бессильна запечатлеть и передать это великолепие серебряных и янтарных полутонов, как и аромат воды пронизывающий все мироздание в эту ночь. Я задвинул крышку входа и растворился в журчании дождевых потоков и шелесте капель над головой. Дождь лил всю ночь, не переставая ни на минуту.

Цвет воды — арктический — серо-зеленый, по ощущению вода слегка студенистая, как будто по привычке проводить много времени в твердом состоянии стремиться вернуться в него, несмотря на плюсовые температуры августа. С утра дождик периодически прекращался, и даже нам удалось увидеть отблеск солнца в синем разрыве облаков.

После пересечения обширного Бокнафьорда, мы ползем наверх по протоке Кармсунд. Алюминиевый завод слева, нефтезавод справа, несколько ЛЭП над головой. Урбанистический пейзаж прямо сказать не тешит взор. Единственная возможность миновать этот участок пути — пойти открытым морем, что мы возможно и сделаем на обратном пути, если погода нас порадует.

Обилие пароходов у причала набережной (именно судов на паровой тяге) уносит фантазию на пару сотен лет в прошлое. Как мы увидели, все они в исправном состоянии и на ходу. Один из них нам повстречался на подходе к Хагессунду. Мы помахали ему руками, в ответ он издал сиплый приветственный рев и выпустил густые клубы черного дыма из своей прокопченной трубы. Похоже, Хагессунд пользуется заслуженной популярностью у туристов. Если бы мы собрались остановиться на сегодня здесь — швартоваться бы нам пришлось лагом 4-5 бортом к городской набережной.

В пилоте очень живописно описаны ужасы волн, которые возникают на этом пятачке открытого моря при свежих западных ветрах. На открытом западу пятачке к северу от островка Ровер, который нужно пересечь, чтобы попасть в систему укрытых фьордов, которыми можно пройти на север около 150 миль, не выходя в открытое пространство северного моря. Перепады глубин на этом пятачке от 350 метров до 1-2 метров приводят к непредсказуемым завихрениям и порождают то, что в пилоте называется опасной волной. Справа от нас тянется угрюмый пейзаж, напоминающий хорватские Корнаты в плохую погоду. Мы прошли этот участок без малейших осложнений, можно сказать совсем без качки и через полтора часа уже нырнули в защищенное пространство Бомлафьорда.

На южной оконечности острова — судоремонтный завод по выпуску... нефтяных буровых платформ, зрелище очень впечатляющее. К счастью, марина Лйервик, где мы становимся на ночь, отгорожена от ремзавода скалистым мысом.

Льервик оказался милым городком в окружении лесных сопок. Марина-офис отсутствует как факт. Опять долго тыкаем кредитку, пытаясь угадать значение норвежских надписей на кнопках. Получив желаемый тикет, мы так и не поняли, сколько наших попыток пошло в зачет в расчетной системе.

Работники марины, контролирующие оплату, отсутствуют. Зато все удобства налицо: душ, туалет, даже стиральные машины, Интернет — все бесплатно. Сама стоянка обошлась нам в 140 крон. Одно мне непонятно в этом достаточно обустроенном сервисе — это физиология норвегов, я никак не возьму в толк, почему в 9 вечера вместе с прачечной закрываются и туалеты!

Можно конечно отправиться в ресторан. Хотя с другой стороны, это невозможно после того как нас накормила Лена. Сегодня, например, давали стэйк с молодым картофелем.

В завершение праздника, тучи разбежались, и город окутало сияние закатного солнца. Надо сказать, что закаты в этих краях длятся долго!